Жених
From Internet
днях женился Егорка
Басов. Взял он бабу себе здоровую, мордастую,
пудов на пять весом. Вообще, повезло
человеку.
Перед тем Егорка Басов три
года ходил вдовцом - никто не шел за него. А
сватался Егорка чуть не к каждой. Даже к
хромой солдатке из местечка. Да дело
расстроилось из-за пустяков.
Об этом сватовстве Егорка
Басов любил поговорить. При этом врал он
неимоверно, всякий раз сообщая все новые и
удивительные подробности.
Все мужики наизусть
знали эту историю, но при всяком удобном
случае упрашивали Егорку рассказать
сначала, заранее давясь от смеха.
- Так как же ты, Егорка,
сватался-то? - спрашивали мужики, подмигивая.
- Да так уж, - говорил
Егорка, - обмишурился.
- Заторопился, что ли?
- Заторопился, - говорит
Егорка. - Время было, конечно, горячее - тут и
косить, тут и носить, и хлеб собирать. А тут,
братцы мои, помирает моя баба. Сегодня она,
скажем, свалилась, а завтра ей хуже. Мечется,
и бредит, и с печки падает.
- Ну, - говорю я ей, - спасибо,
Катерина Васильевна, без ножа вы меня
режете. Не вовремя помирать решили.
Потерпите, говорю, до осени, а осенью
помирайте.
А она отмахивается.
Ну, позвал я, конечно,
лекаря. За пуд овса. Лекарь пересыпал овес в
свой мешок и говорит:
- Медицина, говорит,
бессильна что-либо предпринять. Не иначе
как помирает ваша бабочка.
- От какой же, спрашиваю, болезни? Извините
за нескромный вопрос.
- Это, говорит, медицине опять-таки
неизвестно.
Дал все-таки лекарь
порошки и уехал.
Положили мы порошки за
образа - не помогает. Бредит баба, и мечется,
и с печки падает. И к ночи помирает.
Взвыл я, конечно. Время,
думаю, горячее - тут и носить, тут и косить, а
без бабы немыслимо. Чего делать - неизвестно.
А ежели, например, жениться,
то опять-таки на ком это жениться? Которая,
может, и пошла бы, да неловко ей наспех. А мне
требуется наспех.
Заложил я лошадь, надел
новые штаны, ноги вымыл и поехал.
Приезжаю в местечко. Хожу
по знакомым.
- Время, говорю, горячее,
разговаривать много не приходится, нет ли,
говорю, среди вас какой ни на есть захудалой
бабочки, хотя бы слепенькой. Интересуюсь,
говорю, женитьбой.
- Есть, говорят, конечно, но
время горячее, браком никто не интересуется.
Сходите, говорят, к Анисье, к солдатке, может,
ту обломаете.
Вот я и пошел.
Прихожу. Смотрю - сидит на
сундуке баба и ногу чешет.
- Здравствуйте, говорю.
Перестаньте, говорю, чесать ногу - дело есть.
- Это, отвечает, одно другому не мешает.
- Ну, говорю, время горячее, спорить с вами
много не приходится, вы да я - нас двое,
третьего не требуется, окрутимся, говорю, и
завтра выходите на работу снопы вязать.
- Можно, говорит, если вы мной интересуетесь.
Посмотрел я на нее. Вижу -
бабочка ничего, что надо, плотная, и
работать может. - Да, говорю, интересуюсь,
конечно. Но, говорю, ответьте мне, все равно
как на анкету, сколько вам лет от роду?
- А лет, отвечает, не так
много, как кажется. Лета мои не считаны, А
год рождения, сказать - не соврать, одна тыща
восемьсот восемьдесят шестой.
- Ну, говорю, время горячее, долго считать не
приходится. Ежели не врете, то ладно.
- Нет, говорит, не вру, за
вранье бог накажет. Собираться, что ли?
- Да, говорю, собирайтесь. А много ли имеете
вещичек.
- Вещичек, говорит, не так много: дыра в
кармане да вошь на аркане. Сундучок да
перина.
Взяли мы сундучок и перину
на телегу. Прихватил я еще горшок и два
полена и поехали.
Я гоню лошадь, тороплюсь, а
бабочка моя на сундучке трясется и планы
решает - как жить будет, да чего ей стряпать,
да не мешало бы, дескать, в баньку сходить -
три года не хожено.
Наконец приехали.
- Вылезайте, говорю.
Вылезает бабочка с телеги.
Да смотрю, как-то неинтересно вылезает -
боком и вроде бы хромает на обе ноги. Фу ты,
думаю, глупость какая!
- Что вы, говорю, бабочка,
вроде бы хромаете?
- Да нет, говорит, это я так, кокетничаю.
- Да как же, помилуйте, так? Дело это
серьезное, ежели хромаете. Мне, говорю, в
хозяйстве хромать не требуется.
- Да нет, говорит, это маленько на левую ногу.
Полвершка, говорит, всего и нехватка.
- Пол, говорю, вершка или вершок - это, говорю,
не речь. Время, говорю, горячее - мерить не
приходится. Но, говорю, это немыслимо. Это и
воду понесете - расплескаете. Извините,
говорю, обмишурился.
- Нет, говорит, дело заметано.
- Нет, говорю, не могу. Все, говорю, подходит:
и мордоворот ваш мне нравится, и лета - одна
тыща восемьсот восемьдесят шесть, но не
могу. Извините - промигал ногу.
Стала тут бабочка кричать
и чертыхаться, драться,
конечно, полезла, не без того. А я тем
временем выношу полегоньку имущество на
двор.
Съездила она меня раз или
два по морде - не считал, а после и говорит:
- Ну, говорит, стручок, твое
счастье, что заметил. Вези, говорит, назад.
Сели мы в телегу и поехали.
Только не доехали. -может,
семи верст, как взяла меня ужасная злоба.
«Время, думаю, горячее,
разговаривать много не приходится, а тут
извольте развозить невест по домам».
Скинул я с телеги ейное
имущество и гляжу, что будет. А бабочка не
усидела и за имуществом спрыгнула. А я
повернул кобылку - и к лесу.
А на этом дело кончилось.
Как она дошла домой с
сундуком и с периной, мне неизвестно. А
только дотла. И через год замуж вышла. И
теперь на сносях.
|