Не надо иметь родственников

From Internet

Два дня Тимофей Васильевич разыскивал своего племянника, Серегу Власова. А на третий день, перед самым отъездом, нашел. В трамвае встретил.

Сел Тимофей Васильевич в трамвай, вынул гривенник, хотел подать кондуктору, только глядит - что такое? Личность кондуктора будто очень знакомая. Посмотрел Тимофей Васильевич - да! Так и есть - Серега Власов собственной персоной в трамвайных кондукторах.

- Ну! - закричал Тимофей Васильевич. - Серега! Ты ли это, друг ситный?

Кондуктор сконфузился, поправил, без всякой видимой нужды, катушки с билетиками и сказал:

- Сейчас, дядя... билеты додам только.
- Ладно! Можно, -радостно сказал дядя. -Я обожду.

Тимофей Васильевич засмеялся и стал объяснять пассажирам:

- Это он мне родной родственник, Серега Власов. Брата Петра сын... Я его семь лет не видел... сукинова сына...

Тимофей Васильевич с радостью посмотрел на племянника и закричал ему:

- А я тебя, Серега, друг ситный, два дня ищу. По городу роюсь. А ты вон где! Кондуктором. А я и по адресу ходил. На Разночинную улицу. Нету, отвечают. Мол, выбыл с адреса. Куда, отвечаю, выбыл, ответьте, говорю, мне. Я его родной родственник. Не знаем, говорят... А ты вон где - кондуктором, что ли?
- Кондуктором - тихо ответил племянник. Пассажиры стали с любопытством рассматривать родственника. Дядя счастливо смеялся и с любовью смотрел на племянника, а племянник явно конфузился и, чувствуя себя при исполнении служебных обязанностей, не знал, чего ему говорить и как вести себя с дядей.
- Так, - снова сказал дядя, - кондуктором, значит. На трамвайной линии?
- Кондуктором...
- Скажи какой случай! А я, Серега, друг ситный, сел в трамвай, гляжу - что такое? Обличность будто у кондуктора чересчур знакомая. А это ты. Ах, твою семь-восемь!.. Ну, я же рад... Ну, я же доволен...

Кондуктор потоптался на месте и вдруг сказал:

- Платить, дядя, нужно. Билет взять... Далеко ли вам?

Дядя счастливо засмеялся и хлопнул по кондукторской сумке.

- Заплатил бы! Ей-богу! Сядь я на другой номер или, может быть, вагон пропусти - и баста - заплатил бы. Плакали бы мои денежки. Ах, твою семь-восемь!.. А я еду, Серега, друг ситный, до вокзалу.
- Две станции, - уныло сказал кондуктор, глядя в сторону.
- Нет, ты это что? - удивился Тимофей Васильевич, - Ты это чего, ты правду?
пассажирами.

Тимофей Васильевич повертел гривенник в руке и сунул его в карман.

- Что же это, братцы, такое? - обратился Тимофей Васильевич к публике. - С родного дяди требует. Две, говорит, станции... А?
- Платить надо, - чуть не плача сказал племянник. - Вы, товарищ дядя, не сердитесь. Потому как не мой здесь трамвай. А государственный трамвай. Народный.
- Народный, - сказал дядя, - меня это не касается. Мог бы ты, сукин сын, родного дядю уважить. Мол, спрячьте, дядя, ваш трудовой гривенник. Езжайте на здоровье. И не развалится от того трамвай. Я в поезде давеча ехал... Не родной кондуктор, а и тот говорит: пожалуйста, говорит, Тимофей Васильевич, что за счеты... Так садитесь... И довез... не родной... Только земляк знакомый. А ты это что - родного дядю... Не будет тебе денег.

Кондуктор вытер лоб рукавом и вдруг позвонил.

- Сойдите, товарищ дядя, - официально сказал племянник.

Видя, что дело принимает серьезный оборот, Тимофей Васильевич всплеснул руками, снова вынул гривенник, потом опять спрятал.

- Нет, - сказал он, - не могу! Не могу тебе, сопляку, заплатить. Лучше пущай сойду.

Тимофей Васильевич торжественно и возмущенно встал и направился к выходу. Потом обернулся.

- Дядю... родного дядю гонишь, - с яростью сказал Тимофей Васильевич. - Да я тебя, сопляка... Я тебя, сукинова сына... Я тебя расстрелять за это могу. У меня много концов...

Тимофей Васильевич уничтожающе посмотрел на племянника и сошел с трамвая.