НАЧАЛО   |   РЕЗЮМЕ   |   ФОТОАЛЬБОМ   |   ХИМИЯ   |   ЮМОР!    |  
   Успех никогда не приходит один. С ним приходят две беды: завистники и соавторы.
Добро пожаловать!
 
Яндекс.Метрика
 
 

 

Крестьянский самородок

From Internet

Фамилию этого самородка и крестьянского поэта я в точности не запомнил. Кажется - Овчинников. А имя у него было простое - Иван Филиппович.

Приходил Иван Филиппович ко мне три раза в неделю. Потом стал ходить ежедневно.

Дела у него были ко мне несложные. Он тихим, как у таракана, голосом читал свои крестьянские стишки и просил, по возможности скорей, пристроить их по знакомству в какой-нибудь журнал или в понимал, ветерок, бычка... Это все я, уважаемый товарищ, очень сильно понимал.

Несмотря на понимание бычков и тучек, стишки у Ивана Филипповича были весьма плохие. Надо бы хуже, да не бывает. Единственно подкупало в них полное отсутствие всяких рифм.

- С рифмами я стихотворения не пишу, - признавался Иван Филиппович. - Потому с рифмами с этими одна путаница выходит. И пишется меньше. А плата все равно - один черт, что с рифмой, что и без рифмы.

Первое время я честно ходил по редакциям и предлагал стишки, но после и ходить бросил - не брали...

Иван Филиппович приходил ко мне рано утром, садился на кровать и спрашивал:

- Ну как? Не берут?
- Не берут, Иван Филиппович.
- Чего же они говорят? Может, они, как бы сказать, в происхождении моем сомневаются? То пущай не сомневаются - чистый крестьянин. Можете редакторам так и сказать: от сохи, дескать. Потому кругом крестьянин. И дед крестьянин, и отец, и которые прадеды были - все насквозь крестьяне. И женились Овчинниковы завсегда на крестьянках. Ей-богу. Бывало, даже смех вокруг стоит. «Да чего вы, говорят, Овчинниковы, все на крестьянках женитесь? Женитесь, говорят, на других...» - «Нету, говорим, знаем, что делаем». Ей-богу, уважаемый товарищ. Пущай не сомневаются...
- Да не в том дело, Иван Филиппович. Так не берут. Не созвучно, говорят, эпохе.
- Ну, это уж они тово, - возмущался Иван Филиппович. - Это-то не созвучные стихотворения? Ну, это они объелись... Как это не созвучные, раз я сыздетства природуберет, я окончательно сдал.

- Ага, - сказал я, - поэмку принесли?
- Поэмку принес, - добродушно подтвердил Иван Филиппович, - очень сильная поэмка вышла... Два дня писал... Как прорвало. Удержу нет...
- С чего бы это?
- Да уж не знаю, уважаемый товарищ. Творчество нашло. Пишешь и пишешь. Руку будто кто водит за локоть. Вдохновенье...
- Вдохновенье! - сказал я. - Стишки пишешь... Работать нужно, товарищ, вот что! Дать бы тебе камни на солнцепеке колоть, небось бы...

Иван Филиппович оживился и просиял:

- Дайте, - сказал он. - Если есть, дайте. Прошу и умоляю. Потому до крайности дошло. Второй год без работы пухну. Хотя бы какую работишку найти...
- То есть как? - удивился я. - А поэзия?
- Какая поэзия, - сказал Иван Филиппович тараканьим голосом. - Жрать надо... Поэзия!.. Не только поэзия, я, уважаемый товарищ, черт знает на что могу пойти... Поэзия...

Иван Филиппович решительным тоном занял у меня трешку и ушел.

А через неделю я устроил Ивана Филипповича курьером в одну из редакций. Стишки он писать бросил. Нынче, хотя безработицы нету, ходит ко мне бывший делопроизводитель табачной фабрики - поэт от станка. Он откровенно говорит: «Хочу, знаете, к своему скромному канцелярскому заработку немножко подработать на этой самой поэзии».


  Друзья