Баня
From Internet
Говорят, граждане, в Америке бани очень отличные.
Туда, например, гражданин придет, скинет
белье в особый ящик и пойдет себе мыться.
Беспокоиться даже не будет - мол, кража или
пропажа, номерка даже не возьмет.
Ну, может, иной беспокойный американец и
скажет банщику:
- Гут бай, дескать, присмотри.
Только и всего.
Помоется этот американец, назад придет, а
ему чистое белье подают - стираное и
глаженое. Портянки небось белее снега.
Подштанники зашиты, залатаны. Житьишко!
А у нас бани тоже ничего. Но хуже. Хотя тоже
мыться можно.
У нас только с номерками беда. Прошлую
субботу я пошел в баню (не ехать же, думаю, в
Америку), - дают два номерка. Один за белье,
другой за пальто с шапкой.
А голому человеку куда номерки деть? Прямо
сказать - некуда. Карманов нету. Кругом -
живот да ноги. Грех один с номерками. К
бороде не привяжешь.
Ну, привязал я к ногам по номерку, чтоб не
враз потерять. Вошел в баню.
Номерки теперича по ногам хлопают. Ходить
скучно. А ходить надо. Потому шайку надо. Без
шайки какое ж мытье? Грех один.
Ищу шайку. Гляжу, один гражданин в трех
шайках моется. В одной стоит, в другой башку
мылит, а третью левой рукой придерживает,
чтоб не сперли.
Потянул я третью шайку, хотел, между прочим,
ее себе взять, а гражданин не выпущает.
- Ты что ж это, говорит, чужие шайки воруешь?
Как ляпну тебе шайкой между глаз - не
зарадуешься.
Я говорю:
- Не царский, говорю, режим шайками ляпать.
Эгоизм, говорю, какой. Надо же, говорю, и
другим помыться. Не в театре, говорю.
А он задом повернулся и моется.
«Не стоять же, думаю, над его душой. Теперича,
думаю, он нарочно три дня будет мыться».
Пошел дальше.
Через час гляжу, какой-то дядя зазевался,
выпустил из рук шайку. За мылом нагнулся или
замечтался - не знаю. А только тую шайку я
взял себе.
Теперича и шайка есть, а сесть негде. А стоя
мыться - какое же мытье? Грех один.
Хорошо. Стою стоя, держу шайку в руке, моюсь.
А кругом-то, батюшки-светы, стирка
самосильно идет. Один штаны моет, другой
подштанники трет, третий еще что-то крутит.
Только, скажем, вымылся - опять грязный.
Брызжут, дьяволы. И шум такой стоит от
стирки - мыться неохота. Не слышишь, куда
мыло трешь. Грех один.
«Ну их, думаю, в болото. Дома домоюсь».
Иду в предбанник. Выдают на номер белье.
Гляжу - все мое, штаны не мои.
- Граждане, говорю. На моих тут дырка была. А
на этих эвон где. А банщик говорит:
- Мы, говорит, за дырками не приставлены. Не в
театре, говорит.
Хорошо. Надеваю эти штаны, иду за пальтом.
Пальто не выдают - номерок требуют. А
номерок на ноге забытый. Раздеваться надо.
Снял штаны, ищу номерок -
нету номерка. Веревка тут, на ноге, а бумажки
нет. Смылась бумажка. Подаю банщику веревку
- не хочет.
- По веревке, говорит, не выдаю. Это, говорит,
каждый гражданин настрижет веревок - польт
не напасешься. Обожди, говорит, когда
публика разойдется - выдам, какое останется.
Я говорю:
- Братишечка, а вдруг да дрянь останется? Не в театре же, говорю. Выдай, говорю, по приметам. Один, говорю, карман рваный, другого нету. Что касаемо
пуговиц, то, говорю, верхняя есть, нижних же не предвидится.
Все-таки выдал. И веревки не взял.
Оделся я, вышел на улицу. Вдруг вспомнил:
мыло забыл.
Вернулся снова. В пальто не впущают.
- Раздевайтесь, говорят. Я говорю:
- Я, граждане, не могу в третий раз
раздеваться. Не в театре, говорю. Выдайте
тогда хоть стоимость мыла.
Не дают.
Не дают - не надо. Пошел без мыла.
Конечно, читатель может полюбопытствовать: какая, дескать, это баня? Где она? Адрес?
Какая баня? Обыкновенная. Которая в гривенник.
|